ПРЕДИСЛОВИЕ

Советскому коллаборационизму¹ в годы ВОВ уже давно даны однозначные оценки, тем не менее, знать причины этого социального явления необходимо. Это, по нашему мнению, представляется важным в связи с тем, что в анналах российской истории случаев столь массового коллаборационизма² не было никогда, а значит советское общество и государство столкнулись с принципиально новым, нетрадиционным для них явлением.

Истоки coBeTCKqro коллаборационизма находятся в этапе мирного времени 1920-1941 гг., так как именно в этот период началась борьба большевиков против сословного (казаки и кулаки), религиозного, политического инакомыслия.

Еще во время Гражданской войны 24 января 1919 г. ЦК РКП(б) принял директиву "О беспощадном терроре по отношению ко всем казакам" (другое ее название: "О расказачивании"). Директива гласила:

"Последние события на различных фронтах и в казачьих районах, наши продвижения в глубь казачьих поселений и разложения среди казачьих войск заставляют нас дать указания партийным работникам о характере их работы в указанных районах. Необходимо учитывать опыт гражданской войны с казачеством, признать единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества путем поголовного их истребления.

Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необходимо применить все те меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти.

Конфисковать хлеб и заставить ссыпать все излишки в указанные пункты; это относится как к хлебу, так и ко всем сельскохозяйственным продуктам.

Провести полное разоружение, расстреливать каждого, у кого будет обнаружено оружие после срока сдачи.

Всем комиссарам, назначенным в те или иные казачьи поселения, предлагается проявить максимальную твердость и неуклонно проводить настоящие указания "³

Очевидец этих событий Кандауров И.М. вспоминает: "О содержании директив казачеству не было известно. Репрессии в станицах начались неожиданно. Скорый суд вершили ревкомы, состоявшие из людей пришлых. В станицы входили вооруженные отряды. Выволакивали мужиков и баб. Вели на расстрел на виду у всего люда. Были станицы, где в несколько дней расстелены сотни человек. Увозили заложников на подводах. Куда, зачем, за что? Стон и крик неслись по куреням. Одна трагедия повлекла за собой другую. Казаки взялись за оружие. На Верхнем Дону вспыхнул мятеж. От одной станицы к другой скакали конные отряды. В самое короткое время на стороне мятежников оказалось 30 тысяч штыков"⁴ 

Созданные из восставших казачьи полки и дивизии, комплектовались путем мобилизации мужчин возраста от 19 до 45 лет. Однако штаб восставших допустил одну значительную ошибку, отказавшись от дальнейшего наступления на большевиков, избрав оборонительную тактику. В спешном порядке весь район восстания был окружен траншеями, а каждый отдельный хутор превращен в опорный пункт сопротивления. Революционный военный совет Южного фронта РККА, ознакомившись с обстановкой в регионе, 17 марта отдал приказ о подавлении восстания. В документе отмечалось, что для наведения порядка разрешены самые суровые меры, включая сжигание хуторов, расстрел всех косвенных и прямых участников восстания, расстрел каждого 5-го или 10-го взрослого мужчины, захват заложников. В операции было предусмотрено даже применение химического оружия⁵.

Подавление восстания на Дону продолжалось до осени 1919 г. и закончилось по существу после обращения к казакам одного из наиболее известных казачьих предводителей Ф. Миронова. Находясь в плену у большевиков и взамен на личную амнистию, Миронов 16 сентября обратился к казакам с воззванием о прекращении боевых действий. Уставшие от кровопролитных боев донские казаки сложили оружие, обрекая себя на еще большие репрессии.

Практически сразу после завершения восстания на Дону в целом против казачества были проведены широкомасштабные карательные операции. Показателен в этом отношении такой пример, когда в Орел из города Грозный были переведены 403 подростка (юношей и девушек) казачьего населения для заключения в концлагерь⁶. Всего же в период 20-х - 30-х годов было репрессировано порядка 2 млн казаков, из которых 1,1 млн человек были уничтожены⁷.

Весной 1921 г. обострились противоречия между большевиками и матросами Кронштадта. Учитывая окончание Гражданской войны и продолжающуюся продразверстку, результатом которой был голод, матросы на общем собрании команд 1-й и 2-й бригад линейных кораблей выработали резолюцию, которая впоследствии стала политической платформой мятежа. В своей резолюции восставшие матросы требовали следующее: перевыборы советов тайным голосованием; свободу слова и печати для рабочих и крестьян; свободу собраний и профессиональных союзов, в том числе крестьянских; дать полное право на владение землей крестьянам. Было уделено внимание и партийным противникам партии большевиков. Согласно резолюции всех политических заключенных социалистических партий, а также участников народных мятежей надлежало освободить, а их уголовные дела пересмотреть. В военной сфере восставшие требовали упразднения политотделов, снятия всех заградительных отрядов и ликвидации коммунистических боевых частей⁸.

После этого в Петроград была направлена матросская делегация с целью донести требования восставшего Кронштадта. Однако советская сторона не стала вступать в переговоры с восставшими, делегация была расстреляна, а для наведения порядка были вызваны регулярные войска.

18 марта 1921 г. кронштадтский мятеж, продлившись всего 18 дней, был подавлен. Войска Рабоче-крестьянской Красной Армии под командованием Михаила Тухачевского с особой жестокостью расправлялись с инакомыслием. Будущий советский маршал даже отдал приказ об обстреле двух дредноутов "Петропавловск" и "Севастополь" химическими снарядами. Однако этот приказ не был выполнен, так как существовала угроза, что часть газов будет отнесено ветром в соседнюю Финляндию. Конечно же, Тухачевский этим обстоятельством мало интересовался, но старшие товарищи по партии, продолжавшие верить в мировой экспорт коммунизма, считали иначе, прекрасно осознавая, что применение химического оружия против балтийцев, несомненно, подорвет их позиции в буржуазном мире.

По окончании боевых действий было проведено судебное разбирательство, в котором только Президиумом Петроградского ГубЧК было вынесено 2103 смертных приговора, почти 6,5 тыс. приговоров со сроками заключения, и лишь 1,5 тыс. человек были освобождены, между тем даже с освобожденных обвинение в участии в мятеже не снималась, став несмываемым пятном в личной биографии⁹. 7 мая 1921 г. Тухачевский назначается командующим армией по ликвидации, на сей раз, крестьянского мятежа в районе Тамбова. Так называемое Тамбовское восстание подавляется с применением артиллерии и боевых отравляющих веществ¹⁰. Советская власть тем самым наглядно продемонстрировала свое пренебрежение, как к правовым нормам, так и к собственным гражданам. Все участники восстания до конца своей жизни получили несмываемое "клеймо" участника Антоновского мятежа, и даже в годы ВОВ их отправляли для службы в а не на фронт.

Спустя 10 лет советское правительство начинает более широкую тельную операцию, на этот раз против социальной группы так называемых "кулаков". Эту операцию разрабатывала в середине января г. специальная комиссия Политбюро. 30 января Политбюро утвердило текст постановления ЦК ВКП(б) "О мероприятиях по ликвидаци кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации". Эти мероприятиями предусматривалось изъятие собственности "кулаков" в пользу колхозов и совхозов, а в ряде случаев - репрессивны меры (ссылка).

Заинтересованность советского партийного руководства в коллективизации крестьянства привела к тому, что во многих районах было раскулачено от 10 до 15 % всех крестьянских хозяйств. За первые два года (1930-1931) было раскулачено и сослано в отдаленные районы (осуждение, ссылка и высылка) около 4 млн. человек¹¹. Однако будет несправедливо не отметить, что расказачивание и раскулачивание вызвали многочисленные восстания на территории СССР и если первое имело место только на территории казачьих земель, то второе захлестнуло Северный Кавказ, Среднюю и Нижнюю Волгу, Азию и другие районы¹². По подсчетам исследователей только в марте 1930 г. было зафиксировано 1642 крестьянских выступления с общим числом участников в 750-800 тыс. человек¹³.

На этих мятежах необходимо остановиться подробнее. Так, например, на Северном Кавказе действовали несколько крупных отрядов. Один из них состоял из 1200 штыков и 600 сабель, имел в своем вооружении даже артиллерию. В другом отряде насчитывалось 600 штыков, 200 сабель и также артиллерия. Эти воинские отряды принимали активное участие в попытке отделения своих районов от Советского Союза. Так, например, известно, что 20 марта 1930 г. Кумско-Лоовский шариатский полк численностью в 400 человек принимал участие в наступлении на Кисловодск, а Учкуланское формирование восставших вело наступление на Микоян-Шахар¹⁴.

Советская власть отвечает карательными операциями и в 1932 г. под предлогом выполнения плана хлебозаготовок в ряде районов забирает всю имеющуюся пшеницу, включая посевную. В результате этого зимой 1932-1933 гг. вспыхивает голод, унесший от 4-4,5 млн. до 8 млн. человеческих жизней¹⁶. Доктор исторических наук М. И. Семиряга пишет: "В эти годы по неполным данным погибло больше человеческих жизней, чем потеряли все воевавшие страны в годы Первой мировой войны"¹⁷. Накануне вспыхнувшего голода 7 августа 1932 г. Сталин подписывает закон об охране социалистической собственности, предусматривавший высшую меру наказания за хищение колхозного имущества. По данным на февраль 1933 г. в стране по этому закону было расстреляно более 6 тыс. человек, еще порядка 34 тыс. получили по 10 лет заключения (Подсчитано нами. - А.Ч.). подчеркнем, что с 1930 г. заключение носило четко выраженный трудовой характер: создавались не просто исправительные колонии, а исправительно-трудовые учреждения, иждивенцы которых использовались как рабочая сила на всевозможных строительствах начиная с Беломорско-Балтийского канала.

В 1931 г. было образовано Главное Управление Лагерей (ГУЛАГ), в котором к январю 1940 г. состояло: в лагерях 1334408 заключенных, в колониях ГУЛАГа 315584 и в тюрьмах 190266 человек. Всего 1850258 заключенных¹⁸. К 1941 г. количество заключенных несколько увеличивается и составляет только в лагерях ГУЛАГа 1500524 человека¹⁹.

В конце февраля - начале марта 1937 г. прошел Пленум Центрального комитета, на котором было принято решение о проведении в СССР новой волны террора, направленного против государственного партийного и армейского руководства. Однако впоследствии репрессии коснулись и простых советских граждан. Результаты чистки были впечатляющи: из советской военной элиты исчезло (в запас, в тюрьму или под расстрел) 11 заместителей наркома обороны, 75 из 80 членов Высшего военного совета, 8 адмиралов, двое из четырех маршалов, 14 из 16 генералов армии, 90% корпусных армейских генералов²⁰ Всего же армия потеряла 43 тыс. своих командиров²¹. Колоссальные потери понесла также разведка НКВД, лишившись 23 тыс. сотрудников, что составило больше половины личного состава²². Серьезно пострадала и партийная элита, потеряв 98 из 139 членов и кандидатов с члены ЦК ВКП(б), 1108 из 1966 делегатов XVII-ro съезда партии и др. партийных руководителей (включая руководителей партийных организаций заводов и колхозов). Только за два года политических репрессий (1937-1938) было арестовано 1372392 человека, из которых более половины было расстреляно²³.

Нарком иностранных дел СССР Молотов уже после Великой Отечественной войны так объяснял факт репрессий: "1937 год был необходим... остатки врагов разных направлений существовали и перед лицом грозящей фашистской агрессии они могли объединиться. Мы обязаны 3 7-му году тем, что у нас во время войны не было пятой колонны. Ведь даже среди большевиков были и есть такие, которые хороши и преданны, когда все хорошо, когда стране и партии не грозит опасность. Но если начнется что-нибудь, они дрогнут, переметнутся... тот террор, который был проведен в конце 30-х годов, он был необходим".

Таким образом, одной из основных целей политических репрессий являлась борьба с так называемой пятой колонной. Миллионы людей были принесены в жертву, а от колонны, как в дальнейшем показала история, избавиться не удалось.

В годы ВОВ значительный процент населения Украины, Прибалтики, Дона, Кубани встретит немцев как своих освободителей с хлебом и солью. Расказаченные, раскулаченные, подверженные политическому террору советские граждане станут наиболее "расположенным к сотрудничеству с врагом социальным контингентом, и именно из них немцами уже начиная с 1941 г. будут формироваться первые воинские и полицейские части.

Таким образом, этап мирного времени положил начало зарождению советского коллаборационизма в годы Великой Отечественной войны.

12 августа 1942 г. в ходе семидневных оборонительных боев немецкие войска овладели столицей Кубани - городом Краснодаром, а уже к 5 сентября завершили оккупацию земель Кубанского казачьего войска. Начиная свой оккупационный режим, германское правительство в регионе было изначально ориентировано на формирование из местного казачьего населения воинских частей в помощь своим вооруженным силам. Необходимо отметить, что подобные формирования в Германской армии начали создаваться еще с августа 1941 г., и к 1942 г. эти части уже успели себя положительно зарекомендовать. Для пропагандистских акций на территорию Кубани прибыли казачьи офицеры из числа белоэмигрантов, среди которых особенно выделялись кубанский генерал-лейтенант Шкуро А.Г. и донской атаман Краснов П.Н. Именно Красновым был организован казачий штаб в городе Краснодаре, и практически сразу атаман приступил к формированию воинских частей. На призыв к вступлению в казачьи войска откликнулось значительное количество казачьей молодежи, из которой были сформированы казачьи сотни по месту проживания, например, в станицах Крымской, Афипской, Ильской, Северской, В.Баканской и многих других²⁴.

Состав и вооружение казачьих сотен были однотипными. Например, добровольческая кубанская казачья сотня, дислоцированная в районе города Краснодара, состояла из 180 чел. и располагала вооружением советского производства. В числе огневых средств были советские винтовки, 20 полуавтоматических винтовок. 8 82 мм и 6 - 50 мм минометов²⁵. Форма одежды кубанских, казаков была следующей: зеленый френч с красными погонами, зеленые брюки с красными лампасами и зеленой окантовкой, шапки-кубанки с красным верхом и белыми галунами²⁶.

На казачьи сотни возлагалась самая разнообразная служба: конвоирование военнопленных, охрана концлагерей, полицейская служба и антипартизанские операции. Однако ввиду усиления партизанского движения в регионе использование казачьих сотен против партизан оказалось неэффективным, поэтому казачьи части начинают сводиться в полки, а позднее и в дивизии.

Уже в сентябре 1942 г. три кубанских казачьих полка были объединены в 7-ю добровольческую казачью дивизию. Данное формирование создавалось в районе Краснодара, и на его комплектацию пошли полк "Атаман Платов", 112-й казачий полк и другие отдельные части, позднее сведенные в третий полк. Необходимо также отметить, что 7-я добровольческая дивизия стала первой дивизией из советских граждан, созданной немецкой военной администрацией, значительно опередив появление украинской²⁷ и прибалтийских дивизий б составе СС. Данное обстоятельство объяснялось в первую очередь тем, что немецкое командование видело в казаках наиболее верного своего союзника, ранее пострадавшего от советской власти в период расказачивания и коллективизации. До января 1943 г. 7-я казачья дивизия находилась в армейском резерве южнее Майкопа, участвуя в антипартизанских операциях, а после чего была введена в бой против РККА²⁸ в районе Нефтяной²⁹.

Помимо 7-й дивизии немцы предприняли попытку создания еше одной дивизии под названием "Свободная Кубань''. Однако эта часть в связи с событиями под Сталинградом так сформирована полностью и не была. Процесс формирования новой дивизии происходил в ст-це Крымской, и им руководил бывший командир 1-го отдельного стрелкового корпуса генерал-майор РККА Шаповалов М.М., ставший впоследствии командиром 3-й дивизии ВС КОНР (Вооруженных сил Комитета освобождения народов России). Во время немецкого отступления "Свободная Кубань" численностью 350-400 чел. приняла участие в боевых действиях на новороссийском направлении против Черноморской группы войск РККА.

Помимо казачьих воинских частей военной администрацией на территории всех станиц и хуторов Кубани создавались специальные антипартизанские отряды численностью 20-30 чел.,³⁰ а также полицейские команды. Полицейские команды находились в прямом подчинении старост и бургомистров и занимались обеспечением общественного порядка. Позднее в связи с эскалацией партизанской деятельности полицейские части использовались для несения гарнизонной службы в станицах и городах, а также в борьбе с партизанами.

Достаточно массово были представлены и национальные части коллаборационистов. Так, в станице Батовской (15 км северо-западнее Псебай) был расквартирован Азербайджанский легион численностью в 1,5 тыс чел. На вооружении легиона состояли 2 противотанковых орудия, 5 минометов и до 15 ручных пулеметов³¹. В станице Перванской по данным Центрального штаба партизанского движения (ЦШПД) от 11 ноября 1942 г. находился батальон крымских татар³². В середине октября в ст-цу Хадыженскую из Польши прибыл 3-й батальон Туркестанского легиона в составе 800 чел. Однако 25 октября личный состав батальона был влит в немецкие части из-за захлестнувшего батальон дезертирства³³.

Немало советских граждан было и в немецких частях на территории Кубани. Так, 26 сентября по направлению в ст-цу Апшеронскую проследовала саперная воинская часть численностью до 600 чел., 50% которых составляли русские военнопленные³⁴. В районе Арзигир (100 км. северо-восточнее Ачикулак) находился воинский контингент численностью в 3 тыс. чел., половину из которых составляли казаки и калмыки³⁵. Согласно разведывательной сводке Т.ЩШД за № 9 от 16 ноября 1942 г. немецко-румынские обозы на 50% обслуживались бывшими военнослужащими РККА³⁶. В начале декабря в Величковское (45 км. северо-восточнее Ачикулак) прибыл объединенный казако-калмыцкий отряд численностью в 200 чел., на вооружении которого имелось 3 танка и 5 бронемашин³⁷.

Насколько же были распространены коллаборационистские части на территории Кубани? Приведем следующий список гарнизонов: Бесленеевская - до роты азербайджанцев и 100 полицейских, Губская - до батальона азербайджанцев, Беноково - до взвода немцев, Барака-евская - до роты азербайджанцев и 150 полицейских, Абадзеховская -до 3 эскадронов казаков и до батальона азербайджанцев, Ярославская - до эскадрона казаков и до 80 полицейских, Ново-Свободная - до эскадрона казаков, Бугунжа - до взвода азербайджанцев, Баговская -- до двух рот азербайджанцев, Дагестанская - эскадрон казаков и взвод немцев, Даховская - эскадрон казаков, рота азербайджанцев., рота немцев, Нижегородская - до взвода немцев, взвод азербайджанцев и 60 полицейских, Каменномостская - до 2 эскадронов казаков, Костромская - до взвода немцев, обоз русских военнопленных (150 чел.), Хамнетинская - до 2 рот азербайджанцев³⁸. В Крымской в гарнизоне насчитывалось 4 кубанских и донских казачьих сотни³⁹. Всего в перечисленных станицах находилось более 3 тыс. азербайджанцев, 1,3 тыс. казаков, 390 полицейских, 300 немцев и 150 русских обозников⁴⁰. Подобное соотношение, на наш взгляд, было свойственно и другим станицам Краснодарского края.

Период оккупации Кубани продолжался недолго. Спустя полгода в ходе наступательной операции битвы за Кавказ Рабоче-Крестьянская Красная Армия вновь подошла к границам Кубанского казачьего войска. В этой ситуации атаман Краснов отдает приказ о мобилизации казаков, и в ряде районов она спешно проводится, пополняя имеющиеся в наличии штаба казачьи части. Вместе с мобилизацией на территории Краснодарского края была проведена и добровольная эвакуация населения, как правило, членов семей казаков служивших в немецких казачьих частях. В ряде районов эвакуировались пятьдесят и более процентов населения. Например, известно, что из города Темрюка население уходило целыми городскими кварталами. Огромные колонны беженцев сопровождали немецкую армию на всем пути ее отступления.

Беженцы с Дона, Кубани и Терека в 1943 г. объединились в Казачий Стан сначала под командованием походного атамана С.В. Павлова, а после его гибели в бою против партизан под руководством генерал-майора Доманова. В 1944 г. из способных носить оружие казаков-беженцев Домановым была организована Группа походного атамана в составе двух казачьих дивизий, которая участвовала в антипартизанской борьбе на территории Италии.

Послевоенная судьба казачьих генералов, также как и других генералов-коллаборационистов, была трагичной. Генерал-майор РОА Шаповалов был расстрелян чешскими партизанами 6 мая 1945 г., генерал-лейтенант Шкуро, генерал-майор Доманов и атаман Краснов были выданы англичанами по репатриации Советскому Союзу и 17 января 1947 г. казнены в Москве по приговору Военной Коллегии Верховного Суда СССР.

Представленный вниманию читателя сборник документов состоит из пяти частей.

Первая часть - "По данным разведки ЦШПД" - объединяет многочисленные документы центрального штаба партизанского движения, сохранившиеся в Российском государственном архиве социально-политической истории.

Вторая часть - "Немецкая пропаганда на территории Краснодарского края" - содержит тексты немецких листовок и плакатов, распространявшихся на территории Кубани в период оккупации.

Третья часть - "Документы гражданских ведомств периода немецкой оккупации Кубани" - включает материалы различных учреждений, как-то районных и городских управ созданных немецкой властью.

Четвертая часть - "Материалы чрезвычайной государственной  комиссии  по установлению  и расследованию  злодеяний немецко-фашистских захватчиков" - представляет собой несколько иной тип материалов, имеющих косвенное отношение к коллаборационизму.

Пятая часть - "Воспоминания военнослужащих РККА проживающих на оккупированной территории" - содержит материалы, свидетельствующие о жизни в период оккупации и отношение советских военнослужащих к коллаборантам.                                     

В работе использованы материалы шести государственных а вов, значимое место среди которых занимает Российский государственный архив социально-политической истории (Ф. 69. Центральный штаб партизанского движения).

Материалы других архивов имеют второстепенное значение к данной теме, что, однако не уменьшает их роли при рассмотрении жизни на оккупированной территории Краснодарского края.

Сборник рассчитан на широкий круг читателей. Представленные в нем материалы могут заинтересовать научных работников, исследователей по "пятой колонне" в годы Второй мировой войны, преподавателей и студентов исторических факультетов ВУЗов и многих других интересующихся историей Великой Отечественной войны.

Сентябрь 2003 г.                                                     A.A. Черкасов