СПЕЦСООБЩЕНИЕ
о задержании
агентов
немецкой
разведки
ТАВРИНА и
ШИЛОВОЙ.
5
сентября с. г.
в 6 часов утра
начальником
Кармановского
РО НКВД — ст.
лейтенантом
милиции
ВЕТРОВЫМ в
пос.
Карманово
задержаны
агенты
немецкой
разведки:
1.
ТАВРИН Петр
Иванович
2.
ШИЛОВА Лидия
Яковлевна.
Задержание
произведено
при
следующих
обстоятельствах:
В
1 час.50 мин. ночи 5
сентября
Начальнику
Гжатского РО
НКВД —
капитану
госбезопасности
тов.ИВАНОВУ
по телефону с
поста службы
ВНОС было
сообщено, что
в направлении
гор. Можайска
на высоте 2500
метров
появился
вражеский
самолет.
В
3 часа утра с
поста по
наблюдению
за воздухом
вторично по
телефону
было
сообщено, что
самолет
противника
после
обстрела на
ст. Кубинка,
Можайск —
Уваровка
Московской
обл.
возвращался
обратно и
стал
приземляться
с загоревшимся
мотором в р-не
дер. Яковлево
— Завражье,
Кармановского
р-на,
Смоленской
обл.
Об
этом Нач.
Гжатского РО
НКВД
информировал
Кармановское
РО НКВД и к
указанному
месту
падения
самолета
направил
опергруппу.
В
4 часа утра
командир
Запрудковской
группы
охраны
порядка тов.
АЛМАЗОВ по
телефону
сообщил, что
вражеский
самолет приземлился
между дер.
Завражье и
Яковлево. От
самолета на
мотоцикле
немецкой
марки
выехали
мужчина и
женщина в
форме военнослужащих,
которые
остановились
в дер.
Яковлево,
спрашивали
дорогу на гор.
Ржев и
интересовались
расположением
ближайших
районных
центров.
Учительница
АЛМАЗОВА,
проживающая
в дер.
Алмазово, указала
им дорогу в
районный
центр
Карманово и
они уехали по
направлению
дер.
Самуйлово.
На
задержание 2-х
военнослужащих,
выехавших от
самолета, Начальник
Гжатского РО
НКВД кроме
высланной
опергруппы
информировал
группы
охраны
порядка при с/советах
и сообщил
Начальнику
Кармановского
РО НКВД.
Получив
сообщение от
Начальника
Гжатского РО
НКВД,
начальник
Кармановского
РО — ст.
лейтенант
милиции т.
ВЕТРОВ с
группой
работников в 5
человек
выехали для
задержания
указанных
лиц.
В
2-х километрах
от пос.
Карманово в
направлении
дер.Самуйлово
нач. РО НКВД
тов. ВЕТРОВ
заметил
мотоцикл,
движущийся в
пос.
Карманово, и
по приметам
определил,
что ехавшие
на мотоцикле
Ехавшие
на мотоцикле
оказались:
мужчина в
кожаном
летнем
пальто, с
погонами
майора, имел
четыре
ордена и
золотую
звезду Героя
Советского
Союза.
Женщина
в шинели с
погонами
младшего
лейтенанта.
Остановив
мотоцикл и
отрекомендовав
себя
начальником
РО НКВД, тов.
ВЕТРОВ
потребовал
документ у
ехавшего на
мотоцикле
майора,
который
предъявил
удостоверение
личности на
имя ТАВРИНА
Петра
Ивановича —
Зам. Нач. ОКР «Смерш»
39 армии 1 -го
Прибалтийского
фронта.
На
предложение
тов. ВЕТРОВА
следовать в
РО НКВД,
ТАВРИН категорически
отказался,
мотивируя
тем, что ему,
как
прибывшему
по срочному
вызову с
фронта,
каждая
минута
дорога.
Лишь
при помощи
прибывших
работников
РО УНКВД
ТАВРИНА
удалось
доставить в
РО НКВД.
В
Райотделении
НКВД ТАВРИН
предъявил
удостоверение
за № 1284 от 5/1Х-44г. со
штампом начальника
п.п. 26224, что он
командируется
в гор. Москву,
Главное
Управление
НКО «Смерш» и
телеграмму
Главного
Управления
КРО «Смерш»
НКО СССР № 01024 и
такого же
содержания
командировочное
удостоверение.
После
проверки
документов
через
Начальника
Гжатского РО
НКВД тов.
ИВАНОВА была
запрошена Москва
и
установлено,
что ТАВРИН в
Главное
Управление
КРО «Смерш»
НКО не
вызывался и
таковой на работе
в КРО «Смерш» 39
армии не
значится, он
был
обезоружен и
сознался, что
он
переброшен
на самолете
немецкой
разведкой
для диверсий
и террора.
При
личном
обыске и в
мотоцикле, на
котором
следовал
ТАВРИН,
обнаружено 3
чемодана с
разными
вещами, 4
орденских
книжки, 5
орденов, 2
медали,
Золотая
Звезда Героя
Советского
Союза и
гвардейский
значок, ряд
документов
на имя
ТАВРИНА,
денег
совзнаками 428.400
руб., 116
мастичных
печатей, 7
пистолетов, 2
охотничьих
ружья
центрального
боя, 5 гранат, 1
мина и много
боепатронов.
Задержанные
с вещ.
доказательством
доставлены в
НКВД СССР
П.
п. ЗАМ НАЧ
УПРАВЛЕНИЯ
НКВД
СМОЛЕНСКОЙ
ОБЛ НАЧАЛЬНИК
ОТДЕЛА ББ
УНКВД СМОЛЕНСКОЙ
ОБЛ ОПЕРУПОЛНОМОЧЕН.
ПРОТОКОЛ
ДОПРОСА
ТАВРИНА
ПЕТРА
ИВАНОВИЧА
Таврин
П. И., 1909 года
рождения,
урожен. с.
Бобрик, Нежинского
района,
Черниговской
обл., УССР,
русский, в 1942 г.
на фронте
вступил в
кандидаты в
члены ВКП(б),
образование
незаконченное
высшее, до
войны
работал нач.
Туринской
геолого-разведочной
партии
Исыковского
приискового
управления,
прииск «Урал-Золото».
8 Красную
армию
призван 14-го
августа 1941
года.
Вопрос:
— 5 сентября
с. г. при вашем
задержании
вы заявили,
что
являетесь
агентом
германской
разведки. Вы
подтверждаете
это?
Ответ:
— Да, я
действительно
являюсь
агентом
германской
разведки.
Вопрос:
— Когда и
при каких обстоятельствах
вы были
привлечены к
сотрудничеству
с германской
разведкой?
Ответ:
— 30-го мая 1942
года, будучи
командиром
пулеметной
роты 1196 полка 369
стрелковой
дивизии 30
армии,
действовавшей
на Калининском
фронте, я был
ранен, захвачен
немцами в
плен, после
чего
Вопрос:
— Когда и
каким путем
вы были
переброшены
через линию
фронта?
Ответ:
- Через
линию фронта
я был
переброшен
германской
разведкой в
ночь с 4 на 5
сентября с. г.
с рижского
аэродрома на
4-х моторном
транспортном
самолете
специальной
конструкции.
Немецкие летчики
должны были
высадить
меня в районе
Ржева и
возвратиться
в Ригу. Но
самолет при
посадке потерпел
аварию и
подняться
снова в
воздух не
смог.
Вопрос:
— В чем
заключается «специальность»
конструкции
самолета, на
котором вас
перебросили?
Ответ:
— Этот
самолет
снабжен
каучуковыми
гусеницами
для приземления
на
неприспособленных
площадках.
Вопрос:
— А разве не
была заранее
подготовлена
площадка для
посадки
самолета, на
котором вы
были
переброшены?
Ответ:
— Насколько
мне известно,
площадка
никем не была
подготовлена
и летчики
произвели
посадку
самолета,
выбрав площадку
по местности.
Вопрос:
— Для какой
цели вы имели
при себе
мотоцикл,
отобранный у
вас при
задержании?
Ответ:
- Мотоцикл с
коляской был
дан мне
германской
разведкой в
Риге и
доставлен
вместе со
мной для того,
чтобы я имел
возможность
быстрее
удалиться от
места посадки
самолета и
этим
избегнуть задержания.
Вопрос:
— С какими
заданиями вы
переброшены
германской
разведкой
через линию
фронта?
Ответ:
— Я имею
задание германской
разведки
пробраться в
Москву и
организовать
террористический
акт против
руководителя
советского
государства
И. В. СТАЛИНА.
Вопрос:
— И вы
приняли на
себя такое
задание?
Ответ:
— Да, принял.
Вопрос:
— Кто вам
дал это задание?
Ответ:
— Это
задание мне
было дано
начальником
восточного
отдела
«СД» в Берлине
подполковником
«СС» ГРЕЙФЕ.
Вопрос:
— Кто
персонально
должен был
совершить
террористический
акт?
Ответ:
—
Совершение
террористического
акта было
поручено мне
лично. Для
этой цели
руководителем
органа «СД» в
Риге,
именуемом
главной
командой «Цеппелин»
(«Норд»)
майором
КРАУС Отто, я
был снабжен
отобранными
у меня при
задержании
пистолетами
с комплектом
отравленных
и разрывных
пуль,
специальным
аппаратом
под
названием «панцеркнаке»
и броне-бойно-зажигательными
снарядами к
нему.
Вопрос:
— Что это за
аппарат?
Ответ:
— «Панцеркнаке»
состоит из
небольшого
ствола,
который при
помощи
специального
кожаного
манжета
закрепляется
на правой
руке. Аппарат
портативный
и может быть
замаскирован
в рукаве
пальто. В
ствол
помещается
реактивный
снаряд,
который
приводится в
действие
путем
нажатия
специальной
кнопки,
соединенной
проводом с
электрической
батареей,
спрятанной в
кармане
одежды.
Стрельба
производится
бронебойно-зажига-тельными
снарядами.
Перед
переброской
через линию
фронта, я
тренировался
в стрельбе из
«панцеркнаке»,
при этом
снаряды
пробивали
бронированные
плиты
толщиной 45 мм.
Вопрос:
— Каким
образом вы намеревались
использовать
это оружие?
Ответ:
—
Подготовлявший
меня для
террора
названный
мною выше
майор «СС»
КРАУС Отто
предупредил
меня, что
машины, в
которых ездят
члены
советского
правительства,
бронированы
и снабжены
специальными
непробиваемыми
стеклами. «Панцеркнаке»
я должен был
применить в
том случае,
если бы мне
представилась
возможность
совершить
террористический
акт на улице
во время
прохождения
правительственной
машины.
Вопрос:
— А для
какой цели
предназначались
отобранные у
вас при
задержании
отравленные
и разрывные
пули?
Ответ:
— Этими
пулями я
должен был
стрелять из
автоматического
пистолета в
том случае,
если бы
очутился на
близком
расстоянии
от И. В.
СТАЛИНА.
Вопрос:
—
Расскажите
подробно,
каким путем
вы должны
были
совершить
террористический
акт? Какие
указания в
этой части вы
получили от
германской
разведки?
Ответ:
- Майор
КРАУС
поручил мне
после
высадки с
самолета, проникнуть
в Москву и
легализироваться.
Для этого я
был снабжен
несколькими
комплектами
воинских
документов,
большим
количеством
чистых
бланков, а
также множеством
штемпелей и
печатей военных
учреждений.
Вопрос:
- Как вы
должны были
проникнуть в
Москву?
Ответ:
— В Москву я
должен был
следовать с
документами
на имя заместителя
начальника
контрразведки
«СМЕРШ» 39-й
армии 1-го
Прибалтийского
фронта. По
прибытии в
Москву я
должен был
этот документ
сменить.
Вопрос: — Почему?
Ответ: —
Мне было
указано, что
документы «СМЕРШ»
абсолютно надежны
и что я по ним
проникну в Москву,
не вызвав
никаких
подозрений.
Но,
как объяснил
мне КРАУС, по
этому
документу
находиться
длительное
время в каком-либо
одном месте
опасно и что
будет значительно
надежней,
если я по
прибытии в
Москву
изготовлю из
имеющихся у
меня чистых
бланков документ
на имя
офицера
Красной армии,
находящегося
в отпуску
после
ранения. В
Москве я
должен был подыскать
место для
жилья на частной
квартире и
прописаться
по этим
документам.
Вопрос:
— Что вы
должны были
делать
дальше?
Ответ:
—
Обосновавшись
таким
образом в
Москве, я
должен был,
расширяя
круг своих
знакомых,
устанавливать
личные
отношения с
техническими
работниками
Кремля, либо с
другими
лицами,
имеющими
отношение к
обслуживанию
руководителей
Советского
правительства.
При этом
КРАУС
рекомендовал
мне
знакомиться
с женщинами, в
частности, с
такой
категорией
сотрудниц
как
стенографистки,
машинистки,
телефонистки.
Вопрос: — Для какой цели?
Ответ: -
Через таких
знакомых я
должен был
выяснить
места пребывания
руководителей
советского
правительства,
маршруты
движения
правительственных
машин, а также
установить,
когда и где
должны
происходить
торжественные
заседания
или собрания
с участием
руководителей
советского
правительства.
КРАУС
предупреждал
меня, что
такие
сведения
получить
нелегко и
поэтому
рекомендовал
с нужной мне
категорией
женщин
устанавливать
интимные
отношения. Он
даже
снабдил
меня
специальными
препаратами,
которые при
подмешивании
в напитки,
вызывают у
женщин
сильное
половое
возбуждение,
что я и должен
был
использовать
в интересах
порученного
мне дела.
Независимо
от степени
близости с.
людьми,
сведения о
членах
правительства
мне поручено
было
выведать в
очень
осторожной
форме.
Для
проникновения
на торжественные
заседания с
участием членов
правительства
я должен был
использовать
изготовленные
немцами на
мое имя
документы
Героя
Советского
Союза и
соответствующие
знаки
отличия.
Вопрос:
— Какие
именно?
Ответ:
— Перед
переброской
через линию
фронта
германской
разведкой
мне были даны:
золотая
звезда Героя
Советского
Союза, орден
Ленина, два
ордена «Красного
Знамени»,
орден «Александра
Невского»,
орден «Красной
Звезды» и две
медали «За
отвагу»,
орденские
книжки к ним,
а также
специально
сфабрикованные
вырезки из
советских
газет с
Указами о
присвоении
мне звания
Героя
Советского
Союза и
награждении
перечисленными
орденами и
медалями.
Должен
заметить, что
германская
разведка
своих
агентов,
забрасываемых
в СССР,
снабжает фабрикуемыми
ею же
поддельными
орденами, но
мне были
выданы подлинные.
Проникнув
на
торжественное
заседание, я
должен был, в
зависимости
от
обстановки,
приблизиться
к И. В. СТАЛИНУ
и стрелять в
него
отравленными
и разрывными
пулями.
Работниками
германской
разведки, в
частности
ГРЕЙФЕ и
КРАУС, мне
было также
указано, что
если
представится
возможность,
я должен
совершить
террористический
акт и против
других
членов советского
правительства.
Вопрос:
— Против
кого именно?
Ответ:
- Против В. М.
МОЛО-ТОВА, Л. П.
БЕРИЯ и Л. М.
КАГАНОВИЧА.
Причем для
осуществления
террора
против них, я
должен был
руководствоваться
теми же указаниями,
какие мне
были даны
ГРЕЙФЕ и
КРАУС в
отношении
осуществления
террористического
акта против И.
В. СТАЛИНА.
Вопрос:
— Чем вы
заслужили
столь
большое
доверие
германской
разведки?
Ответ:
- Это мне
неизвестно.
Вопрос:
- Вы
говорите неправду.
Такое
большое
доверие
Ответ:
— Нет,
предательской
работой я не
занимался.
Видимо
ГРЕЙФЕ
доверил мне
это задание
потому, что
меня
соответствующим
образом
рекомендовал
ему Жилен-ков.
Вопрос:
- Кто такой
Жилен ков?
Ответ:
- ЖИЛЕНКОВ
Георгий
Николаевич —
бывший
секретарь
Райкома ВКП(б)
гор. Москвы.
Во время
войны, будучи
членом Военного
Совета 24-й
армии, попал в
плен к немцам.
В данное
время он
ведет
активную
антисоветскую
работу по
заданию
германской
разведки.
Вопрос:
— Где и
когда вы
установили
связь с
Жиленковым?
Ответ:
- С
ЖИЛЕНКОВЫМ
впервые я
встретился в
июле 1942 года в
Летцинской
крепости (Восточная
Пруссия), где
мы вместе
содержались.
ЖИЛЕНКОВ
рассказал
мне тогда, что,
попав в плен,
он выдал себя
за шофера и
работал в
немецкой
воинской
части, но
затем был
опознан и
заключен в
Летцинскую
крепость. Уже
тогда
ЖИЛЕНКОВ
высказывал
резкие
антисоветские
настроения,
обрабатывал
военнопленных
в
антисоветском
духе и написал
антисоветскую
клеветническую
брошюру под
названием «Первый
день войны в
Кремле».
Позже
ЖИЛЕНКОВ
вошел в состав
так
называемого «Русского
кабинета».
Вопрос:
- Что это за
организация
и кто входит в
ее состав?
Ответ:
— В состав «Русского
кабинета»
входят:
ВЛАСОВ
Андрей Андреевич
— бывш.
генерал
Красной
армии,
возглавляющий
«кабинет»;
ЖИЛЕНКОВ -
ближайший
помощник
ВЛАСОВА;
МАЧИНСКИЙ -бывш.
профессор
Ленинградского
университета,
ИВАНОВ и
САХАРОВ
белоэмигранты,
произведенные
немцами в
генералы,
БЛАГОВЕЩЕНСКИЙ
— бывш.
генерал Красной
армии,
КАЛМЫКОВ —
доктор
технических
наук, ДУБИН —
инженер,
работавший
до войны в
Киевском
военном
округе. Все
эти лица
тесно
сотрудничают
с германской
разведкой. «Кабинет»
называет
себя будущим
правительством
России.
Вопрос:
— Об
антисоветской
работе
изменников
Родины
ВЛАСОВА и
других вы
будете
подробно
допрошены
ниже. Сейчас
ответьте на
вопрос — чем
помог вам
ЖИЛЕНКОВ
Ответ:
— Это
произошло
при
следующих
обстоятельствах.
После
вербовки
меня
германской
разведкой, я
в августе 1943
года был переведен
из венской
тюрьмы в
специальный
лагерь «СД»
близ города
Зандберг и
зачислен в «Особую
команду».
Вопрос:
- Каково
назначение «Особой
команды»?
Ответ:
— «Особая
команда» в
Зандбергском
лагере «СД»
состояла из
агентов
германской
разведки,
намеченных
для активной
работы на
территории СССР.
В составе команды
было 23
человека.
Пробыв
некоторое
время в
Зандберге, я в
последних
числах
августа 1943
года был
доставлен в
Берлин к
подполковнику
«СС» ГРЕЙФЕ.
Последний в
разговоре со
мной
расспрашивал
о моих биографических
данных,
выяснял причины,
побудившие
меня дать
согласие на
сотрудничество
с германской
разведкой,
после чего
рассказал о
заданиях,
которые мне
могут быть
даны для
работы на
территории
СССР.
Вопрос:
— Что
именно вам
говорил
ГРЕЙФЕ?
Ответ:
— Он мне
сказал, что может
использовать
меня для разведки,
диверсии или
террора, и
предложил
подумать -
какая отрасль
работы меня
больше
устраивает,
заявив, что
снова
вызовет меня
из лагеря в
Берлин.
Вопрос:
— Вызывал
ли вас ГРЕЙФЕ
снова в
Берлин?
Ответ:
— Да,
вызывал.
Этому вызову
предшествовало
одно обстоятельство,
которое
определило
мое
дальнейшее
поведение
при встрече с
ГРЕЙФЕ.
Вопрос:
— Какое
именно
обстоятельство,
расскажите о
нем?
Ответ:
— В первых
числах сентября
1943 года в
Зандбергский
лагерь, где я
в то время
находился,
прибыли
ВЛАСОВ и
ЖИЛЕНКОВ для
передачи
немцам
одного из
сформированных
ими отрядов
из русских
военнопленных.
Вопрос:—Для какой
цели создавались
эти отряды?
Ответ:
— Как мне
впоследствии
объяснил
ЖИЛЕНКОВ,
ВЛАСОВ
сформировал
ряд воинских
частей из
числа
советских
военнопленных
и
белогвардейцев
и поставил
перед
немцами
вопрос о
выделении
ему
самостоятельного
участка
фронта, на
котором он
мог бы
воевать против
Красной
армии силами
созданных им
частей. С этим,
якобы, немцы
Вопрос:
—
Продолжайте
ваши
показания.
Ответ:
— Выстроив
отряд, ВЛАСОВ
произнес
речь, в
которой объявил,
что отряд
передается в
распоряжение
германского
командования
для отправки
на Балканы.
Затем
ЖИЛЕНКОВ
ходил по
лагерю и беседовал
с
военнопленными.
Я подошел к
нему и мы
разговорились.
Вопрос:
— О чем вы
говорили?
Ответ:
— Я
рассказал
ему, что
согласился
работать на
германскую
разведку и
зачислен в «Особую
команду».
Жиленков
одобрил мое
поведение,
заявив: «Наконец-то
я увидел тебя
там, где ты
должен быть
давно».
Затем
я сообщил
ЖИЛЕНКОВУ о
вызове к
ГРЕЙФЕ и о
сделанном им
предложении
о работе в
пользу германской
разведки в
советском
тылу.
Вопрос:
— Как
отнесся к
этому
ЖИЛЕНКОВ?
Ответ:
— Выслушав
меня он стал в
резкой форме
высказывать
злобу против
руководителей
советского
правительства
и доказывать
мне,
В
конце нашего
разговора ЖИЛЕНКОВ
рекомендовал
мне принять
задание по
террору и
заявил, что по
возвращении
в Берлин, он
примет
необходимые
меры к ускорению
моей
переброски в
СССР. Тут же
он сделал
какие-то
заметки в
своей
записной
книжке. И
действительно
вскоре после
отъезда ВЛАСОВА
и ЖИЛЕНКОВА, я
снова был
вызван к
ГРЕЙФЕ.
Вопрос:
— Когда это
было?
Ответ:
— Насколько
я припоминаю,
это было 4 или 5
сентября 1943
года.
Вопрос:
— О чем в
этот раз с
вами говорил
ГРЕЙФЕ?
Ответ:
— ГРЕЙФЕ
интересовался
моей жизнью в
лагере, а
затем спросил,
думал ли я над
его предложением
и какое
принял
решение.
Вопрос:
— Что вы
ответили
ГРЕЙФЕ?
Ответ:
— Я сказал
ему, что готов
принять
задание по
террору.
Вопрос:
- Вы и ранее
выполняли
задания
германской
разведки по
убийству
советских
людей?
Ответ:
- Нет, в этот
раз я впервые
принял на
себя задание
по террору.
Вопрос:
— Вы
принимали
участие в
борьбе
немцев
против партизан
и других
советских
патриотов?
Ответ:
- Нет, я
этого не
делал.
Для
этой цели
германская
разведка
меня не
пользовала.
Вопрос:
- Почему же
вы тогда по
собственной
инициативе
выбрали для
себя задание
по террору?
Ответ:
- В данном
случае я руководствовался
указаниями,
которые мне
дал ЖИЛЕНКОВ.
Вопрос:
- Какое
задание вам
дал ГРЕЙФЕ по
практическому
осуществлению
террористического
акта?
Ответ:
- Получив от
меня согласие
принять
задание по
террору,
ГРЕЙФЕ
предложил
разработать
и
представить
ему в
письменном
виде
конкретный
план
совершения
террористического
акта, а также
указать,
какие
средства мне
необходимы
для этой цели.
Вопрос:
— Вы
разработали
этот план?
Ответ:
— Этот план
был разработал
ЖИЛЕНКОВЫМ, я
его лишь переписал.
Вопрос:
- Вы
показываете
неправду,
пытаясь
умалить свою
роль.
Говорите
правду.
Ответ:
- Я говорю
правду, получив
от ГРЕЙФЕ
задание
составить
план
совершения
террористического
акта, я был
доставлен
одним из
сотрудников
ГРЕЙФЕ в
гостиницу,
где меня
поселили. В
тот же день ко
мне приехал
ЖИЛЕНКОВ,
которому я
рассказал о
задании, полученном
от ГРЕЙФЕ, а
также о
трудностях,
возникших у
меня при
попытке
написать
план
совершения
террористического
акта. Тогда ЖИЛЕНКОВ
предложил
мне свою помощь
и увез к себе
на квартиру.
Там он
написал этот
план, поручив
мне
переписать
его своей
рукой и вручить
ГРЕЙФЕ.
Вопрос:
- Какие
мероприятия
предусматривались
этим планом?
Ответ:
- Большая
часть плана
была
посвящена
всякого рода
клеветническим
выпадам
против Советского
правительства
и декларативным
утверждениям
о необходимости
совершения
террористического
акта против И.
В. СТАЛИНА.
Затем было
указано, что
террористический
акт должен
быть совершен
путем
проникновения
на какое либо
торжественное
заседание.
Все это было
написано
ЖИЛЕНКОВЫМ, я
лишь дописал
о средствах
необходимых
для его
выполнения.
Вопрос:
-
Следовательно,
вы по своей
инициативе
потребовали
от немцев
такие
средства как
отравленные
разрывные
пули и бронебойные
снаряды?
Ответ:
- Нет я этого
не требовал.
Все это мне
дали немцы
незадолго
Вопрос:
- Вы
передали
ГРЕЙФЕ этот
план?
Ответ:
— Да, я
переписал
весь план
совершения
террористического
акта своей
рукой и на
следующий
день вручил
ГРЕЙФЕ. Он
одобрил его
и направил
меня в
распоряжение
начальника
главной команды
«Цеппелин» («Норд»)
майора Отто
КРАУС, под
руководством
которого я
должен был
проходить
подготовку.
КРАУС в то
время постоянно
находился в
городе
Пскове, куда я
и прибыл 23 сентября
1943 года.
Вопрос:
— В чем
заключалась
подготовка
вас к
выполнению
задания по
террору?
Ответ:
- В Пскове я
занимался
физической
подготовкой
и тренировался
в стрельбе из
оружия. 6 ноября
1943 года я был
снова вызван
в Берлин.
Вопрос: - Для чего?
Ответ: - Мне
это
неизвестно,
но полагаю,
что ГРЕЙФЕ
хотел лично
проверить,
как идет моя
подготовка,
так как он в
беседах со
мной, интересовался
только этим
вопросом и
дал мне
указание
ускорить
окончание
подготовки.
Кроме
того в
Берлине я
имел беседу
с прибывшим
туда из
Пскова
майором
КРАУС. В этой
беседе КРАУС
известил
меня о том,
что принято
решение о
моем
переводе в
Ригу, так как
по его словам
в Пскове
много
советской
агентуры,
которая
может узнать
о подготовке
меня к
переброске
через линию
фронта.
В
соответствии
с этим указанием
я в Псков не
возвратился,
а 2 декабря 1943
года выехал
из Берлина в
Ригу, куда
прибыл 5
декабря. 20
января 1944 года,
в связи с обстановкой
на фронте в
Ригу была
переведена
из Пскова вся
команда «Цеппелин».
После
прибытия «Цеппелина»
в Ригу, я
продолжал
дальнейшую
подготовку к
переброске
через линию
фронта.
Вопрос:
- В чем
заключалась
ваша
подготовка в
Риге?
Ответ: - Совместно с переводчиком «Цеппелина» лейтенантом ДЕЛЛЕ, я вплоть до моей переброски через линию фронта подготавливал для себя легенду, соответствующие документы и экипировку.
Вопрос: - Вы
показали, что
прибыли в
Ригу по
указанию
КРАУС 5
декабря 1943
года, а
возобновили
Ответ:
— Я ничего
не делал.
Вопрос:
— Почему?
Ответ:
— Мне дали
возможность
отдохнуть.
Вопрос:
— Вы об этом
просили
немцев?
Ответ:
- Нет, не
просил.
Вопрос:
— Выше вы
показали, что
ГРЕЙФЕ в
беседе с вами
в Берлине в
ноябре 1943 года
дал указание
ускорить
окончание
вашей подготовки
к переброске
через линию
фронта,
теперь вы
показываете,
что вам была
предоставлена
возможность
отдохнуть с 5
декабря по 20
января. Мы
требуем от
вас правдивых
показаний,
что вы делали
в этот период
в Риге?
Ответ:
- Я показал
правду.
ГРЕЙФЕ по
своей
инициативе
дал мне
возможность
отдохнуть. Вообще
он проявлял в
отношении
меня
признаки
особого
внимания. Так,
когда я был
вызван в
Берлин в
ноябре 1943 года,
для меня по
его указанию
была куплена
хорошая
одежда и
обувь. Кроме
того по указанию
ГРЕЙФЕ, в
Берлин была
вызвана моя
жена ШИЛОВА
Лидия
Яковлевна,
которая
прожила там
со мной 10 дней,
затем мы
вместе выехали
в Ригу.
Вопрос:
—
Следовательно,
задержанная
совместно с
вами ШИЛОВА
Лидия
Яковлевна
является
вашей женой?
Ответ:
- Да, с
ноября 1943 г. она
является
моей женой.
Вопрос:
— Какое
участие в совершении
террористических
актов должна
была принять
ШИЛОВА?
Ответ:
— ШИЛОВА
также является
агентом
германской
разведки и
переброшена
со мной в
помощь мне, но
она не
посвящена в
то, что я имею
задание по
террору.
Вопрос:
— Вы
говорите неправду.
Агент
германской
разведки,
переброшенный
совместно с
вами для
оказания вам
помощи в
выполнении
задания
немцев не мог
не знать об
этих
заданиях?
Ответ:
— Я говорю
правду. ШИЛОВА
не знает о
заданиях,
которые дали
мне немцы, я
взял ее с
собой, только
как радистку.
Вопрос:
— Она разве
радистка по
специальности?
Ответ:
- Нет, она по
специальности
бухгалтер, но
была
подготовлена
рижской
командой «Цеппелин»
в качестве
радистки и
придана мне.
Вопрос:
- ШИЛОВА
находилась
Ответ:
— Да, это
время она
также
находилась в
Риге.
Вопрос:
— Выше вы
показали, что
с 5 декабря 1943 г.
по 20 января 1944
года
отдыхали в
Риге и никуда
из города не
выезжали.
Допрошенная
нами ШИЛОВА
показала,
что вы
выезжали из
Риги в
декабре мес. 1943
года. Более
того она
показала, что
вы вернулись
в Ригу
раненым. Куда
вы ездили?
Ответ:
- Должен
признать, что
я скрыл от
следствия
следующий
факт:
подготовляя
меня к
переброске
через линию
фронта, КРАУС
несколько
раз ставил
передо мною
вопрос о том,
что я должен
быть выброшен
под видом
инвалида
Отечественной
войны. В этой
связи КРАУС
требовал от
меня, чтобы я
согласился
на
хирургическую
операцию, в
результате
которой
стану хромым.
С тем, чтобы
уговорить
меня, он
связал меня с
немецкими
врачами,
которые
доказывали
мне, что после
войны мне
сделают еще
одну
операцию, в
результате
которой нога
будет
нормальной. Я
категорически
отказался от
этого. Тогда
КРАУС
предложил
мне
хирургическим
путем
сделать на
теле следы
ранений. Я и
от этого
отказывался,
но, под
давлением
КРАУСА, все-же
вынужден был
на это
согласиться.
Вопрос:
— Какая-же
операция
была
произведена
над вами немцами?
Ответ:
- В рижском
военном
госпитале
мне под
наркозом сделали
большую рану
на правой
части живота
и две
небольших
раны на руках.
Я пролежал в
госпитале 14
дней, после
чего у меня, в
результате
операции, на
теле образовались
следы схожие
с зарубцевавшимися
ранами.
Для
того, чтобы
скрыть этот
факт от
ШИЛОВОЙ я, по
указанию
КРАУС
сообщил ей,
что уезжаю в
командировку
на фронт, а по
возвращении
из госпиталя
домой рассказал,
что был ранен.
Именно в этой
связи я и не
мог в декабре
мес. 1943 г.
заниматься
подготовкой
к переброске
через линию
фронта.
Вопрос:
—
Медицинским
осмотром вас
установлено,
что кроме «ранений»,
о которых вы
только что
показали,
других
ранений на
теле не
имеется,
следовательно,
ваши показания
о том, что вы
захвачены в
плен немцами,
будучи
ранеными,
ложны?
Ответ:
— Да, я
должен это
признать.
Вопрос:
- При каких
же обстоятельствах
вы в
действительности
очутились у
немцев?
Ответ:
— 30 мая 1942 года,
находясь на
Калининском
фронте и будучи
послан в
разведку, я
изменил
Родине и
добровольно
перешел на
сторону
немцев.
Вопрос:
— Почему вы
изменили
Родине?
Ответ:
— Должен
признать, что
я скрыл от
следствия
еще один факт.
Вопрос:
— Какой
именно?
Ответ:
— В 1932 году,
работая в гор.Саратове,
я был
арестован за
растрату 1.300
рублей
государственных
денег. В связи
с тем, что
меня должны
были предать
суду, по
закону от 7
августа 1932
года, я, боясь
строгой
ответственности
бежал из
тюрьмы,
проломав с
группой арестованных
стену в
тюремной
бане. В 1934 и 1936 г.г. я
также
арестовывался
милицией за
растраты, но в
обоих этих
случаях
совершал побеги.
В 1939 году я по
фиктивным
справкам
получил
документы на
имя ТАВРИНА и
под этой
фамилией
впоследствии
был призван в
Красную
Армию.
Находясь
на
Калининском
фронте, 29-го
мая 1942 года я
был вызван к
уполномоченному
Особого
отдела
капитану
ВАСИЛЬЕВУ,
который
интересовался,
почему я
переменил
фамилию ШИЛО
на ТАВРИНА.
Поняв,
что Особому
отделу стали
известны мои
преступления,
я, боясь
ответственности,
на следующий
день, будучи в
разведке,
перешел на
сторону
немцев.
Вопрос:
- Непонятно,
почему вы
боясь
ответственности
за совершенные
ранее
уголовные
преступления
решились на
новое, тягчайшее
преступление
— измену Родине?
Ответ:
— Я полагал,
что это не
станет
известным
советским
властям, а я
до конца
войны
останусь у
немцев на
положении
военнопленного.
Вопрос:
- Вас
допрашивали
немцы о
мотивах
перехода на
их сторону?
Ответ:
— Да,
допрашивали.
Я не хотел
говорить, что
совершил уголовное
преступление,
поэтому сообщил
им ложную
версию о том,
что являюсь
сыном
полковника
царской
армии,
преследовался
органами
советской
власти, в
связи с чем и
вынужден был
перейти на
сторону
немцев.
Вопрос:
- А об
обстоятельствах
вашей
вербовки
германской
разведкой,
вы правду
показали?
Ответ:
- Да, я
показал
правду.
После
того, как я
перешел на
сторону
немцев, ко мне
отнеслись
как к
обычному
военнопленному
и все, что я
показал выше
о моем пребывании
в лагерях и
обстоятельствах
вербовки,
соответствует
действительности.
Вопрос:
— Кто вас
практически
подготавливал
на роль
террориста
кроме КРАУСА?
Ответ:
—
Практически
кроме КРАУСА
меня никто не
подготавливал,
если не
считать трех
бесед со
СКОРЦЕНИ.
Вопрос:
- Кто такой
СКОРЦЕНИ и
для чего вам
были
организованы
встречи с ним?
Ответ:
- СКОРЦЕНИ
был известен
мне из газет,
как
руководитель
и личный
участник
похищения из
Италии
МУССОЛИНИ,
после того,
как он был
взят в плен
англичанами.
В первой
беседе со
мной в ноябре
Вопрос:
-
Расскажите
об этой
встрече
подробно.
Ответ:
— В январе 1944
года, находясь
в Риге, я
получил
приказ
КРАУСА
выехать в
Берлин. Сопровождал
меня
переводчик «СД»,
ДЕПЛЕ. По
прибытии в
Берлин я узнал
от ДЕЛЛЕ, что
полковник
ГРЕЙФЕ погиб
в начале
января
ДЕПЛЕ
мне сообщил,
что ХЕНГЕЛЬХАУПТ
вызвал меня
для личного
знакомства,
но придется
подождать
некоторое
время, так как
он занят и не
может меня
принять.
Через
два-три дня
мне была организована
встреча со
СКОРЦЕНИ.
Вопрос:
— Где
происходила
эта встреча?
Ответ:
— ДЕЛЛЕ
привез меня в
служебный
кабинет
СКОРЦЕНИ на
Потсдамельштрассе
№ 28. Кроме
СКОРЦЕНИ в
кабинете
находились
еще два
неизвестных
мне работника
«СД».
В
беседе,
СКОРЦЕНИ
объяснял мне
какими
личными
качествами
должен
обладать
террорист. По
ходу
разговора, он
рассказывал
о деталях
организованного
им похищения
МУССОЛИНИ.
СКОРЦЕНИ
заявил мне,
что если я
хочу
остаться
живым, то
должен действовать
решительно и
смело и не
бояться
смерти, так
как малейшее
колебание и
трусость
могут меня
Весь
этот
разговор
сводился к
тому, чтобы
доказать мне,
что осуществление
террористических
актов в
отношении
специально
охраняемых
лиц вполне
реально, что
для этого
требуется
только,
личная
храбрость и
решительность
и что при этом
человек,
участвующий
в операции,
может
остаться
живым и стать
«таким же
героем»,
каким стал он
- СКОРЦЕНИ.
Вопрос:
— Вы
рассказали
только о двух
встречах со
СКОРЦЕНИ.
Когда же
состоялась
ваша третья
встреча с ним?
Ответ:
- Третья
встреча со
СКОРЦЕНИ
состоялась
также в январе
1944 года в
Берлине.
Вопрос:
— О чем вы
говорили в
этот раз?
Ответ:
- СКОРЦЕНИ в
этот раз
расспрашивал
меня о Москве
и пригородах
и под конец
прямо поставил
передо мной
вопрос — возможно
ли
осуществление
в СССР такой
операции,
какую он
провел в
Италии? Я
ответил, что
затрудняюсь
судить об
этом, но, по
моему мнению
проведение
такой
операции в
СССР
значительно
сложнее, чем
похищение
МУССОЛИНИ из
Италии.
Вопрос:
- Почему
СКОРЦЕНИ
интересовался
вашим
мнением по
этому
вопросу?
Ответ:
— У меня
создалось
впечатление,
что СКОРЦЕНИ
разрабатывает
план
похищения
кого-то из
руководителей
советского
правительства.
Вопрос:
— А что вам
достоверно
известно о
планах
германской
разведки?
Ответ:
— Мне
известно, что
главная
команда «Цеппелин»
(«Норд») в Риге
готовит
выброску
через линию
фронта
нескольких
групп
агентов с
задачей
совершения
крупных диверсионных
актов.
Вопрос:
— От кого
это вам стало
известно?
Ответ:
- Об этом мне
лично говорил
начальник
команды «Цеппелин»
КРАУС Отто.
Вопрос:
- Почему
КРАУС посвящал
вас в дела,
являющиеся
служебной
тайной?
Ответ:
— КРАУС
относился ко
мне с большим
доверием, так
как
Должен
вместе с тем
заметить, что
постановка
конспирации
в команде «Цеппелин»
в Риге такова,
что подобные
факты
становились
известными
многим
агентам.
Вопрос:
— Каким
образом?
Ответ:
— КРАУС
периодически
организовывал
так
называемые «комрадабенд»
-
товарищеские
ужины, на
которые
приглашались
доверенная
агентура, в
том числе и я.
На этих «ужинах»
происходили
обсуждения
очередных
мероприятий «Цеппелина»
и намечались
конкретные
лица для
исполнения
заданий.
Из
разговоров
за «ужинами», а
также и из
личных бесед
с КРАУС мне
известно, что
на
протяжении
года моего
пребывания в
«Цеппелине»
было
заброшено
через линию
фронта
большое
количество
агентуры,
однако,
переброска
производилась
мелкими
группами,
вследствие
чего их
работа была
мало эффективной.
Некоторые
группы
обосновались
в Советском
Союзе и
поддерживают
радиосвязь с
немцами, но,
как
жаловался
мне КРАУС,
результаты
их работы
ничтожны.
На
одном из
таких «ужинов»,
незадолго до
моей
выброски, ряд
агентов
подготовленных
и уже длительное
время
ожидавших
переброски
через линию
фронта, выражали
недовольствотем,что
«Цеппелину»
предоставляется
мало транспортных
средств, в
связи с чем задерживается
отправка
агентуры.
Особенно
активно по
этому поводу
высказывался
«Филистинский».
Вопрос:
— Кто такой «Филистинский»?
Ответ:
— «Филистинский»
уроженец гор.
Москвы,
русский,
настоящая
фамилия его
мне
неизвестна,
ему 38 лет, в
прошлом
арестовывался
органами
советской
власти за
антисоветскую
работу и
содержался
где-то в
лагерях. При
каких
обстоятельствах
попал к
немцам — не
знаю. «Филистинский»
активно
используется
германской
разведкой. В
Риге он
являлся
редактором
газеты «Новое
слово», а
затем был
подготовлен
КРАУСОМ в
качестве
редактора
подпольной
газеты в СССР.
Вопрос:
- Такая
газета существует?
Ответ:
— Насколько
мне известно,
такой газеты
нет, но в Риге
Вопрос:
— Почему
немцы намечают
выброску
типографии
именно в
Вологодскую
область?
Ответ:
— Мне
известно от
КРАУСА, что в
Вологодской
области
действует
группа
агентов «Цеппелин»,
поддерживающая
систематическую
связь с
Рижским
радиоцентром
германской
разведки.
Вопрос:
— Какие
агенты
германской
разведки
находятся на
территории
Вологодской
области и где
именно?
Ответ:
- Я знаю, что
эту группу
возглавляет
СЕМЕНОВ
Гордей, возможно
это его
кличка.
Другие участники
группы мне
лично
неизвестны.
Знаю, что их
всего 6—7
человек, так
как видел их
перед
отправкой в
советский
тыл.
Вопрос:
— Вы не
ответили, в каком
именно месте
Вологодской
области
работает эта
группа и куда
должна быть
выброшена
типография?
Ответ:
— Это мне
неизвестно.
Вопрос:
— Выше, вы
заявили об
отсутствии
конспирации
в работе
КРАУСА,
теперь же,
когда мы требуем
от вас ответа
о местах, где
находятся
агенты
германской
разведки, вы
пытаетесь
уклониться
от него,
ссылаясь на
свою
неосведомленность.
Непонятно,
когда вы говорите
правду и
когда лжете.
Ответ:
— Я в обоих
случаях показываю
правду. Если
бы в то время
это для меня
представляло
какой-либо
специальный
интерес, то я
мог узнать об
этом от
КРАУСА, но
меня это не
интересовало.
Вопрос:
—
Продолжайте
ваши
показания об
известных
вам планах
германской
разведки.
Ответ:
- Как я уже
показал выше,
«Филистинский»
на одном из «ужинов»
заметил, что
отсутствие
необходимых
транспортных
средств
тормозит
работу
Рижской команды
«Цеппелин». На
это КРАУС
ответил, что
если сейчас
нехватает
транспортных
самолетов, то,
видимо,
скоро
нехватит
людей для выброски.
Объясняя это,
КРАУС заявил,
что
германская
разведка
намерена
изменить
свою тактику.
До последнего
времени,
говорил
КРАУС,
выбрасывались
мелкие
группы по
Вопрос:
— Какие
именно
группы
подготовлены
к выброске?
Ответ:
— Со слов
КРАУС мне известно,
что к
выброске
подготовлен
ряд крупных
групп,
численностью
свыше 100 чел.
каждая. Эти
группы
намечаются к
выброске в
районах
Волги и Камы,
с тем, чтобы
одновременно
взорвать
мосты через
эти реки и
отрезать на
некоторое
время Урал от
фронта. Это,
по словам
КРАУС, должно
будет
немедленно
отразиться
на
боеспособности
действующей
Красной
Армии, хотя бы
на короткий
период.
Вопрос:
-
Перечислите
известные
вам группы
германских
агентов,
подготовленных
к выброске в
район Волги и
Камы?
Ответ:
— Мне
известны
четыре таких
группы.
Первая
группа во
главе с
агентом
германской
разведки
Георгием
КРАВЕЦ
подготавливается
к выброске с
задачей совершения
крупных
диверсионных
актов в
оборонной
промышленности
г. Молотова.
Вопрос:
- Кто такой
КРАВЕЦ?
Ответ:
— КРАВЕЦ —
русский, сын
генерала
царской
армии, бывший
Вопрос:
- Назовите
состав
остальных
групп?
Ответ:
— Вторая
группа в составе
свыше 100 чел.
возглавляется
«Кином»,
настоящая
фамилия его
мне
неизвестна.
Знаю, что он
казак,
добровольно
перешел на
сторону
немцев и
зарекомендовал
себя перед
ними
многочисленными
зверствами
над
коммунистами
и советскими
партизанами.
Вопрос:
— В какой
район должна
быть
переброшена
эта группа?
Ответ:
— Точно мне
неизвестно.
Знаю лишь, что
группа «Кина»
также
предназначена
для выброски
в районы
Волги и Камы.
Третью
группу
возглавляет
РУД-ЧЕНКО. Эта
группа также
насчитывает
свыше 100 чел.
РУДЧЕНКО до
войны
являлся
преподавателем
истории
одного из
ленинградских
институтов.
Во время
войны он под
Ленинградом
перешел на
сторону
немцев и с тех
пор активно
работает в
немецких
разведывательных
органах.
Четвертая
группа в
составе более
200 чел.,
возглавляется
МАРТЫНОВСКИМ.
Вопрос:
- Что вам
известно о
МАРТЫНОВСКОМ?
Ответ:
— Это
бывший
капитан
Красной
Армии. Попав в
плен к немцам,
стал
сотрудничать
с германской
разведкой и
вел активную
борьбу с
советскими
партизанами.
Германская
разведка с
большим
доверием
относится к
МАРТЫНОВСКОМУ,
он награжден
тремя железными
крестами.
Группа
МАРТЫНОВСКОГО
готовится к
переброске в
район
Астрахани.
Со
слов КРАУС,
мне также известно,
что для
руководства
всеми
перечисленными
группами
после их
приземления
в районе
Волги и Камы
туда должен
быть переброшен
через линию
фронта
бывший
полковник
Красной
Армии ЛЕМАН.
ЛЕМАНА я знаю
лично, он
немец Поволжья,
во время
войны
перешел на
сторону
немецких
войск; в
Зандбергском
лагере он
возглавлял «особую
команду»
германских
разведчиков,
о которой я
показал выше.
Вопрос:
- Какие
известные
вам группы
германских
разведчиков
Ответ:
— Я назвал
все
известные
мне группы. По
ряду фактов я
могу сделать
вывод, что
немцы
готовят
много таких
групп, для
переброски
через линию
фронта.
Вопрос:
— О каких
фактах вы говорите?
Ответ:
- За
последнее
время в Риге в
портняжные
мастерские «СД»
доставлено
большое
количество
материала
для пошивки
красноармейского
обмундирования
и погон. Судя
по
количеству
этого материала,
можно на глаз
определить,
что он
предназначен
для пошивки
многих сотен
комплектов
обмундирования
военнослужащих
Красной
Армии. Кроме
того, со слов
б. командира
Красной
армии, ныне
офицера «СС»
ЯКУШЕВА,
занимающегося
в рижской
команде «Цеппелин»
изготовлением
фиктивных
советских
документов,
мне известно,
что такие
документы
изготовляются
в последнее
время в очень
большом количестве.
Вопрос:
- Каким
образом ЯКУШЕВ
стал
офицером «СС»?
Ответ:
- Со слов
ЯКУШЕВА мне
известно, что
весной 1944 года,
будучи на
командной
должности на
западном
фронте, он
добровольно
перешел на
сторону
немцев, после
чего был
принят на
работу в «СД».
Вопрос:
— Вам
предъявляются
бумаги,
отобранные у
вас при личном
обыске. На
одной из
бумагзапи-саны
фамилии:
ЯКУШЕВ,
ПАЛКИН и
ЗАГЛАДИН (последняя
фамилия
вписана в
протокол от
руки. — Ред.). Кем
сделаны эти
записи?
Ответ:
— Это писал
я в Риге.
Вопрос:
- Для чего вы
записали эти
фамилии и
взяли эти
бумаги с
собой,
направляясь
через линию
фронта с
заданиями
германской
разведки по
террору?
Ответ:
— Я записал
фамилии
ПАЛКИНА и
ЗАГЛАДИНА в
связи с тем,
что ЯКУШЕВ
дал мне к ним
явки как к
участникам
антисоветской
организации
в Красной
Армии, именуемой
«Союз русских
офицеров». По
словам
ЯКУШЕВА, до
перехода на
сторону
немцев, он
также
являлся
участником
названной организации.
Вопрос:
— Вы должны
были использовать
эти явки для
выполнения
заданий
германской
разведки по
террору?
Ответ:
- Нет, ЯКУШЕВ
не знал, что я
имею задание
по террору, во
всяком
случае я ему
об этом не говорил.
Эти явки
ЯКУШЕВ мне
дал, зная, что
я
направляюсь
с заданием
Вопрос:
- За помощью
в организации
террористического
акта?
Ответ:
— Нет, я
повторяю, что
о терроре мы с
ЯКУШЕВЫМ не
говорили.
Вопрос:
— Ответьте
прямо на вопрос,
для чего вам
ЯКУШЕВ дал
явки к
ПАЛКИНУ и
ЗАГЛАДИНУ?
Ответ:
- Имена
ПАЛКИНА и ЗА-ГЛАДИНА
мне стали
известны из
рассказов
ЯКУШЕВА, о его
антисоветской
работе в
Красной
Армии. Перед
моей
выброской
через линию
фронта,
ЯКУШЕВ
просил меня
записать их
фамилии и
связаться с
этими лицами,
в случае
необходимости.
В частности
ЯКУШЕВ предусматривал
необходимость
получения
содействия
от ПАЛКИНА и
ЗАГЛАДИНА,
для
устройства
меня на
работу в
воинскую
часть.
Вопрос:
—
Расскажите
подробно,
что говорил
вам ЯКУШЕВ о
своей
антисоветской
работе в Красной
Армии.
Ответ:
- 6-го июня 1944
года я прибыл
из Риги в
Минск, откуда
должна была
осуществиться
переброска
меня на
самолете
через линию
фронта.
ЯКУШЕВ,
работавший
тогда в
Минском
отделе «СД»,
производил
окончательный
осмотр
правильности
оформления
моих
документов и
обмундирования.
В
связи с тем,
что по
техническим
причинам
переброска
меня из
Минска через
линию фронта
не состоялась,
я вернулся в
Ригу, куда
вскоре
вместе со
всей минской
командой «СД»
эвакуировался
и ЯКУШЕВ,
которого
КРАУС
определил на
должность
руководителя
группы по
изготовлению
фиктивных
советских
документов. В
одну из
встреч с
ЯКУШЕВЫМ, на
квартире
сотрудника
рижской
команды «Цеппелин»
- лейтенанта
ДЕЛЛЕ, ЯКУШЕВ
подробно
рассказал
мне о своей
антисоветской
работе.
Вопрос:
— Что
именно вам
рассказал
ЯКУШЕВ?
Ответ:-ЯКУШЕВ
рассказал,
что
незадолго до
начала войны
с немцами он
был уволен из
Северного
военно-морского
флота за
какие-то
проступки, но
в связи с
войной,как
специалист,
был
возвращен во
флот. Там он
связался с
антисоветской
организацией,
именовавшейся
«Союз русских
офицеров», но
вскоре
обнаружил за
собой слежку
и,
дезертировав
из флота,
прибыл в
Москву.
В
Москве, по его
словам, он
установил
связь со
своим
знакомым,
также
участником
организации
«Союз русских
офицеров» —
майором
ПАЛКИНЫМ.
Далее,
по словам
ЯКУШЕВА,
ПАНКИН свел
его с генерал-майором
ЗАГЛАДИНЫМ (звание,
как и выше
фамилия,
вписано в
протокол от
руки. — Ред.), который
также
являясь
участником
организации,
назначил
ЯКУШЕВА
заместителем
командира
полка на
Западный
фронт.
Командир
этого полка (фамилии
его ЯКУШЕВ не
назвал), в
звании
майора, также
являлся
участником «Союза
русских
офицеров» и
ЯКУШЕВ от
ЗАГЛАДИНА,
якобы,
получил к
нему явку.
Вопрос:
— А что вам
рассказал
ЯКУШЕВ о
своей
антисоветской
работе в
период
пребывания
его на
Западном
фронте?
Ответ:
— ЯКУШЕВ
рассказал
мне, что он
связался по
антисоветской
работе с
командиром
полка.
Осенью
1943 года ЯКУШЕВ
был вызван
для беседы в
Особый отдел,
где из
разговора с
сотрудником
он, якобы,
понял, что о «Союзе
русских
офицеров» что-то
стало
известно
Особому
отделу.
ЯКУШЕВ
рассказал об
этом
командиру
полка и ими
было решено
застрелить
участника
организации
старшего
лейтенанта
интендантской
службы,
которого они
подозревали
в связи с
Особым
отделом. Под
предлогом
расстрела за
невыполнение
приказа
командира
полка, этот
старший
лейтенант
был убит
ЯКУШЕВЫМ.
За
это убийство
ЯКУШЕВ и командир
полка были
арестованы и
сидели в
Смоленской
тюрьме. Оба
они были
приговорены
к расстрелу,
но ЯКУШЕВУ
расстрел был
заменен 15-ью
годами
заключения с
направлением
на фронт в
штрафную
часть, откуда
он и перешел
на сторону
немцев.
Вопрос:
— Кто вам
еще давал
явки в Москву
или другие
города СССР?
Ответ:
— Больше
никто мне
явок не давал.
Другие
адреса,
записанные в
моих бумагах,
были мне даны
работниками
команды «Цеппелин»
в Риге,
бывшими
военнослужащими
Красной
Армии,
знавшими о
предстоящей
переброске
меня в Москву.
Вопрос:
- Кем именно
и для чего вам
были даны эти
адреса?
Ответ:—Агент «СД»,
бывший летчик
Красной
Армии,
попавший во
время войны в
плен к немцам,
ТЕН-НИКОВ дал
мне адрес
своей жены
ТЕННИКОВОЙ
Антонины
Алексеевны,
проживающей
в Москве на
Ленинградском
шоссе в
авиагородке.
ТЕННИКОВ
просил меня
разыскать
его жену,
сообщить ей,
что он
находится у
немцев, и в
случае нужды
поселиться у
нее на несколько
дней.
ЯКУШЕВ
мне также дал
адрес своей
личной
знакомой —
РЫЧКО-ВОЙ,
работающей
на железной
дороге в
качестве
ревизора
пассажирского
движения.
ЯКУШЕВ сказал,
что она
сумеет
предоставить
мне
возможность
пожить
некоторое
время у нее,
так как сама
она по роду
своей работы
часто бывает
в разъездах.
Он сказал мне
также, что
если РЫЧКОВА
узнает
правду обо
мне, то она не
выдаст меня.
Вопрос:
— Как вы
должны были
использовать
эти адреса?
Ответ:
— Я мог их
использовать
лишь для того,
чтобы на
время остановиться
на квартире у
этих лиц.
Вопрос:
— Может
быть ПАЛКИНА
и ЗАГЛАДИНА
ЯКУШЕВ вам
также назвал
для того,
чтобы вы
могли
остановиться
у них на
квартире?
Ответ:
— Нет. Как я
уже показал, я
получил их
адреса от
ЯКУШЕВА для
того, чтобы в
случае
необходимости
использовать
этих лиц как
участников
антисоветской
организации.
Вопрос:
— Как вы
должны были
разыскать
ПАЛКИНА и
ЗАГЛАДИНА?
Ответ:
— ЯКУШЕВ
объяснил мне,
что к ПАЛКИНУ
я могу
явиться по
адресу:
Ярославское
шоссе, дом № 85, а
к ЗАГЛАДИНУ я
должен был
под видом
офицера
Красной
армии, притти
на службу в
Управление
кадров НКО (УК
НКО вписано в
протокол от
руки. — Ред.).
Вопрос:
— При
личном
обыске у вас
также
обнаружен
адрес Якова
ЛЕЩЕВА,
проживающего
в Кировской
области. Кто
такой ЛЕЩЕВ и
почему у вас
записан его
адрес?
Ответ:
— Как я уже
показывал
выше, 6-го июня
с. г.
германская
разведка
готовила
меня к
переброске в
советский
тыл, и так как
я должен был
перебрасываться
один, без
радиста, мне
было майором
КРАУС
указано, что
связь с
Рижским радиоцентром
германской
разведки я
должен буду
поддерживать
через
немецкую
агентурную
станцию. Для
связи с этой
станцией мне
и был дан
тогда адрес
ЛЕЩЕВА Якова,
проживающего
в деревне
Лещево, Кировской
области.
Вопрос:
— Каким
путем вы
должны были
связаться с
ЛЕЩЕ-ВЫМ
Яковом?
Ответ:
- При
необходимости
передать
радиограмму
на Рижский радиоцентр
германской
разведки, я
должен был ее
текст,
написанный
тайнописью,
переслать в
адрес ЛЕЩЕВА,
в письме,
адресованном
ему, якобы, от
товарища его
сына, находящегося
в рядах
Красной
Армии.
Вопрос:
— ЛЕЩЕВ
лично должен
был
передавать
германской
разведке
ваши
радиограммы?
Ответ:
— Об этом
мне КРАУС ничего
не говорил,
возможно, что
ЛЕЩЕВ
является
только
содержателем
агентурной
радиостанции,
а радисты
заброшены
туда
германской
разведкой.
Вопрос:
— А каким
путем вы
должны были
получать
указания
германской
разведки?
Ответ:—Я должен
был сообщить
ЛЕЩЕВУ свой
адрес, по
которому он
также
тайнописью
передавал бы
мне указания
КРАУС.
Вопрос:
- При вашей
переброске
через линию
фронта 5-го
сентября с. г.
указания
майора КРАУС
об
использовании
радиостанции
в Кировской
области
оставались в
силе?
Ответ:
—
Заместитель
майора КРАУС
по связи
ГРЕЙФЕ перед
переброской
меня в СССР
указывал, что
агентурной
радиостанцией
в Кировской
области я
могу пользоваться
для связи с
немцами в том
случае, если
почему-либо
не смогу с
ними
связаться
посредством
приданной
мне
радиостанции
с радисткой
ШИЛОВОЙ
Лидией.
Средствами
тайнописи
для
переписки с
ЛЕЩЕ-ВЫМ я
был снабжен
как при
первой
переброске
меня в
советский
тыл, 6 июня с. г.,
так и в этот
раз.
Вопрос:
— Какие еще
явки вы получили
от
германской
разведки?
Ответ:
— Других
явок мне
КРАУС не
давал.
Вопрос:
— А какие
явки дали вам
другие
работники
германской
разведки?
Ответ:
— Другие
работники
германской
разведки мне
не давали
явок.
Вопрос:
— Кто
должен был
помогать вам
в выполнении
заданий немцев
по террору?
Ответ:
—
Совершение
террористического
акта против И.
В. СТАЛИНА
было
поручено мне
лично.
Никаких
помощников
для этого немецкая
разведка мне
не дала. Как я
уже показал
выше, я имел
лишь задание
устанавливать
связи с
людьми, от
которых я мог
бы в осторожной
форме
узнавать о
месте
пребывания
членов
правительства.
Вопрос:
— Из всех
ваших
ответов на
вопросы
следствия не
видно, почему
именно вам
было
поручено совершение
террористического
акта против
главы
советского
государства?
Ответ:
— Я уже
показал выше,
что я сам
просил
ГРЕЙФЕ дать
мне задание
по террору,
как мне рекомендовал
это сделать
ЖИЛЕНКОВ.
ЖИЛЕНКОВ
говорил мне
тогда, что это
«великая
историческая
миссия»,
которую я
должен взять
на себя. При
этом он
обещал мне,
что после
свержения
советской
власти я
займу видное
место в
России. Это
также
сыграло роль
в моем решении
принять от
ГРЕЙФЕ
задание по
террору.
Вопрос:
— Давая вам
задание на
совершение
террористического
акта, снабдив
вас
террористической
техникой,
германская
разведка
должна была
иметь
гарантии, что
вы сумеете
выполнить
это задание.
Чем вы
убедили
германскую
разведку, в реальности
взятого вами
на себя
обязательства.
Ответ:
— Мой
добровольный
переход на
сторону
немцев, а
также и то,
что после
вербовки
меня германской
разведкой я,
находясь в
лагере «СД», в
резкой форме
высказывал
антисоветские
взгляды, было
учтено
ГРЕЙФЕ, когда
он мне поручал
совершение
террористического
акта против И.
В. СТАЛИНА.
Вопрос:
— А какие
явки вы получили
от ЖИЛЕНКОВА?
Ответ:
- ЖИЛЕНКОВ
не давал мне
явок.
Вопрос:
- Вы
говорите неправду.
Вы
переброшены
в СССР не
только как
агент
германской
разведки, но
и как агент
так называемого
«русского
кабинета», о
котором вы
показывали.
ЖИЛЕНКОВ
должен был
снабдить вас
соответствующими
явками на
территории
СССР.
Ответ:
— Я говорю
правду. ЖИЛЕНКОВ
не давал мне
явок.
Вопрос:
— Вы ведете
себя неискренно.
В ходе
допроса вы
неоднократно
были
изобличены
следствием
во лжи. Учтите,
что вам придется
показать
следствию
всю правду о
вашей
предательской
работе в
пользу
германской
разведки и
полученных
вами
заданиях по
антисоветской
работе в СССР.
Ответ:—Я показал
о самом главном.
Возможно, я
упустил лишь
какие-нибудь
детали, ноя
постараюсь
восстановить
их в памяти и
покажу о них
дополнительно.
Протокол
записан с
моих слов
правильно и
мною
прочитан.
(Таврин)
Допросили:
Начальник
Отдела НКВД
СССР по
борьбе с
бандитизмом
— Комиссар
Госбезопасности
3 ранга -
(Леонтьев)
Зам.
Начальника 2-го
Управления
НКГБ СССР
Комиссар
Государств.
Безопасности
—
(Райхман)
Начальник
Отдела ГУКР «Смерш»
НКО
Полковник —
(Барышников)
ВМЕСТО
ПОСЛЕСЛОВИЯ
После
ареста
Таврина и
Шиловой была
разработана
радиоигра
под кодовым
названием «Туман».
В ходе
радиоигры
Адамчик-Шилова
регулярно
поддерживала
двустороннюю
радиосвязь с
немецким
разведцентром.
Этими
радиограммами
они
действительно
«туманили»
мозги
сотрудникам
немецкой
разведки.
Среди
множества
ничего не
значащих
телеграмм
была и такая: «Познакомился
врачом —
женщиной,
имеет
знакомых в
Кремлевской
больнице.
Обрабатываю».
Были и
телеграммы, в
которых
сообщалось о
выходе из
строя
батарей для
радиостанции
и о
невозможности
достать их в
Москве.
Просили о
помощи и поддержке.
В ответ немцы
благодарили
агентов за
службу и
предлагали
объединиться
с другой группой,
находившейся
в нашем тылу.
Естественно,
эту группу
вскоре
обезвредили...
Последнее
сообщение,
отправленное
Шиловой, ушло
в
разведцентр 9
апреля 1945 года,
но ответа
получено не
было: приближался
конец войны. В
мирные дни
предполагалось,
что на конспиративную
квартиру
Таврина и
Шиловой
могут выйти
кто-либо из
оставшихся в
живых бывших
сотрудников
немецкой
разведки. Но
так никто и не
пришел.
1
февраля 1952
года
уголовное
дело по
обвинению
Шило Петра
Ивановича и
его жены по ст.
ст.53 1а (измена
Родине), 19-58-8 УК
РСФСР было
рассмотрено
в закрытом
судебном
заседании
Военной
Коллегией
Верховного
Суда СССР без
участия
гособвинения
и защиты.
Обвиняемых
приговорили
к исключительной
мере
наказания —
расстрелу.
Ходатайства
о помиловании
Президиум
Верховного
Совета СССР
отклонил.
Приговор в отношении
Шилова-Таврина
приведен в
исполнение 28
марта 1952 года, в
отношении
Адамчик-Шило-вой
— 2 апреля.